– Тяжелые времена у тебя настали, Алеша, – засмеялся Веселов. Но если что, ты собачку к нам ночевать приводи, а то никакой личной жизни у тебя не будет.

– Та не, мы с Дуськой дружим, и она меня любит. Когда вечером укладываемся спать, пока всего не оближет, не уляжется в свое кресло. Это у нее такое пожелание спокойной ночи. И утром та же процедура. Однажды ночью с меня простынь начала сползать, я ж вертлявый в постели. Чувствую, кто-то пыхтит рядом, открываю глаза, а это Дуся топчется на диване и простыню на меня натягивает. Представляете? Нам теперь друг без друга никак нельзя. Молодец Крыся, хорошую подружку завела и мне белобрысую красотулю сосватала.

– Между прочим, Алеша, это была Прошина идея, – заметила Гелена Казимировна. – Когда Крыська привела Дусю к нам в дом, мы с Аней начали думать, к кому бы ее определить, и тут попугай крикнул, – отдайте Алексею, ему будет веселее.

– Правда? Надо будет Прошу поблагодарить тоже. А вот и ребята подъезжают, пойду встречу их, – подхватился Дубинин. В гостиную вошли Комаров, Забелин, Громов, Сомов, Шепель и Головкин.

– Хорошо, что все в сборе. Присаживайтесь, кто голоден, не стесняйтесь, ужинайте, – произнес генерал. Остальным дамочки сейчас чай подадут. Борис, докладывай.

– Сноу во время моего дежурства исправно принимал процедуры. Час назад ему позвонил помощник и сообщил, что Атарова раньше, чем через неделю не выпишут из больницы. На что он ответил коротко, я буду думать. Место лежки неизвестного нам Михаила до сих пор точно не установлено, он все время перемещается. Сейчас Сноу слушает Исса, он сидит в моей машине.

– Забелин, что у тебя?

– Товарищ генерал, я снял киллершу на видео, сравнил с фотографией настоящей Фроловой, которую нам сбросили из Москвы на компьютер, они похожи. Только наша фигурантка покрупнее будет, мы решили с Сашей, что она бывшая спортсменка, возможно, биатлонистка. Сейчас с Олей попробуем пробить ее по базам, может, что обнаружим. По рекомендации Васи Коломийцева встретился с начальником службы безопасности гостиницы «Интурист», его зовут Виктор, и он вас с Комаровым знает. Сказал, что помогал вам брать преступника в банке «Дорстройинвест»,[12] он там работал заместителем Голубева. Так что содействие обеспечено полностью.

– Я помню его, толковый парень, бывший десантник. Когда будете устанавливать видеокамеры в конференц-зале?

– Завтра в 23 часа, с Витьком я тоже договорился.

– Добро. Оля?

– Борис Николаевич посоветовал видеокамеру после визита напарника к Атарову не изымать, так как он известен, поэтому я только слушала и фиксировала их разговор. Включаю запись.

Все услышали скрип открывающейся двери, затем мужской голос с легкой хрипотцой произнес, – здравствуйте. Где-то здесь мой друг должен быть.

– И вам доброго здоровья, – раздался голос деда. – Проходите, у него голова сильно перевязана. Ну, не буду вам мешать, пойду к сестричкам, может, какую соблазню. Снова скрипнула дверь.

– Казбек, ты как себя чувствуешь?

– Хреново. Голова болит, нога тоже, ребра сломаны. Выйду, всех собак перестреляю.

– Не горячись, я звонил Михаилу, он сказал, чтобы ты лечился и не возникал. А это что за мужик?

– Пенсионер, руку сломал, вчера в больницу привезли. Не знаешь, когда все начнется? Мне сказал врач, что с неделю придется полежать.

– Ну и лечись, я тебе тут кое-чего принес, в больнице, наверное, плохо кормят.

– Не знаю, не до еды мне. Ты передай Михаилу, я сбегу отсюда и сделаю все, что надо.

– Хорошо, я пойду, выздоравливай.

Скрипнула дверь и наступила тишина. – Это все, Андрей Петрович, – сказала Ольга. – Я еще немного послушала, дождалась возвращения Степана Ивановича в палату и уехала.

– Спасибо. Я думаю, ребятки, что Атарова уже списали. Его напарник так и не ответил на вопрос, когда все начнется, впрочем, он и сам может не знать. Судя по всему, проведывать его больше не собирается, хотя Атаров рвется в бой.

– Предлагаю этого боевика задержать, тем более, что он в федеральном розыске, – произнес Комаров.

– Согласен, только надо подумать, когда. Сомов, отужинал? Слушаем тебя.

– Все плохо, Андрей Петрович. Я сейчас включу запись совещания, на котором был Жеребцов. Группу москвичей возглавляет полковник Белгородов, по-моему, он не догоняет. В течение часа все слушали указания руководителя, и лица офицеров мрачнели.

– Не повезло, – пробормотал генерал. – Громов, мысли есть?

– Если по распоряжению Белгородова чекисты начнут слушать телефон Сноу, и у того со спецтехникой все в порядке, он тут же покинет санаторий. Наверняка предусмотрел этот вариант, и запасной аэродром у него имеется. Я предупрежу ребят, что сидят в засадах. Когда закончились телефонные переговоры, майор продолжил. – Чекисты, как мы уже знаем, будут действовать по накатанной схеме: снайперы расположатся на крыше дома напротив «Интуриста», сотрудники – в конференц-зале и возле него. Хорошо бы туда заслать, кого-нибудь из наших, но засекут и не пропустят, следуя указанию Белгородова. Полный идиотизм.

– Андрей, я пойду на пресс-конференцию, предъявлю билет члена союза журналистов и смогу вас информировать, – сказала Анна Сергеевна. Все взглянули на Веселова.

– Анечка, это опасно, мы же не знаем, что там будет происходить и кто, кроме киллерши еще появится.

– Во-первых, не в первый раз, во-вторых, у вас нет другого выхода. И, в-третьих, я знаю практически всех, кто обычно бывает на таких пресс- конференциях, постороннего человека замечу сразу и вам сообщу.

– Андрей Петрович, Анна Сергеевна права, – осторожно заметил Громов, – лучшего информатора нам не найти.

– Я понимаю, – вздохнул генерал. – Ладно, этот вопрос обговорим отдельно. Минуточку, у меня телефон. Выслушав звонившего, он коротко бросил, – хорошо, я выхожу, и направился к двери. Затем обернулся, – это Никитин. Они встретились во дворе, – Андрей Петрович, – начал подполковник, – нам приказано самим продолжать операцию, и даже близко не подпускать никого из вас к ее проведению. Я ничего не могу сделать, и вынужден подчиниться. Мне очень жаль. Извините.

– Понимаю, Иван Алексеевич, к сожалению, мы не застрахованы от глупых приказов, спасибо, что предупредили. До свидания. Генерал постоял, потом не выдержал и крикнул, – не ставьте Сноу на прослушку. Но Никитин уже выходил со двора и не услышал его слов.

– А чего это вы на меня так смотрите, – вошел в гостиную Веселов. Никитин сообщил, что мы отстранены от операции, очень сожалел и извинялся. Для нас это не новость. Все.

– Та вы не расстраивайтесь, Андрей Петрович, – затарахтел Алексей Дубинин, он все-таки порядочный человек, раз предупредил. И на совещании настаивал на вашем участии. Никитин же не виноват, что начальники бывают не того… Присутствующих это касается.